Село Тургенево (Богоявленское) (история села) / 1 Января 1670 / История Ульяновска / Годы и люди

Наряду с Белым Яром Тургенево является счастливым обладателем чудом сохранившейся в Государственном архиве Ульяновской области церковно-приходской летописи (белоярская летопись находится в фондах Центрального государственного архива Самарской области). На территории современного ульяновского левобережья эти две церковные летописи — единственные дошедшие до нас старинные документы подобного рода.

Кроме того, Тургенево располагалось в таком удивительном месте знаменитой волжской долины, которое выделялось даже на фоне других прибрежных сёл — Архангельского, Крестово-Городища и других. Для этого достаточно посмотреть на фотографии села и его окрестностей (а их сохранилось в фондах Ульяновского краеведческого музея и фотоальбомах старожилов не менее 20), пусть и чёрно-белые, не всегда качественные.

В послевоенные годы, когда тургеневцы были вынуждены подчиниться властям и переселиться из зоны затопления Куйбышевской ГЭС на более высокое место, им не дали выбрать новую площадку и основать на ней новое Тургенево. Вместо этого их вынудили доприселиться к степной Андреевке. Спору нет, это тоже красивое село, но ему далеко до затопленного. Хотя и там переселенцы поселились компактно, стараясь сохранить относительное единство. Истории Андреевки, относительно благополучно дожившей до наших дней, посвящена книга краеведа А. А. Ахметова 413 (Ахметов А. А. История возникновения и развития села Андреевка — колхоза «Россия» Чердаклинского района Ульяновской области (1781–1991 гг.). Ульяновск, 2008. 154 с.)

До сих пор даже в региональной Ульяновской-Симбирской энциклопедии о селе нет отдельной статьи, и оно упоминается только в статьях о близлежащей Андреевке и Тургеневых. Правда, ещё в далёком 1948 г. местный краевед К. А. Селиванов уделил ему целых 7 страниц, но рассказывал преимущественно о самих Тургеневых. Есть и немало краеведческих публикаций, но опять же в основном о его владельцах.

Во время работы по проекту «Культурное наследие зоны затопления Куйбышевской ГЭС на территории Ульяновской области» я один раз побывал в Андреевке — в мае 2014 г. Большую помощь в поиске исторических сведений мне оказали краеведы и учителя сельской школы Владимир Николаевич Лысов (уроженец Тургенева), Марина Александровна Рыбакова и Анатолий Викторович Ефимов (директор школы). В школе с 1970‑х гг. существует музей истории двух породнившихся сёл — Андреевки и Тургенева, причём носящий имя Н. Н. Благова. Сбор экспонатов начался в 1958 г., а современные стенды появились в 2000‑е гг. В нём немало любопытных экспозиций, среди которых выделяются материал о поэте и макет села, сделанный по воспоминаниям старожилов юными краеведами под руководством учителя начальных классов и руководителя музея Ирины Дмитриевны Жигаловой в 2004–2005 учебном году.

Село Тургенево располагалось в 40 км к юго-востоку от Ульяновска и в 16 км к северо-западу от Белого Яра. До Волги расстояние было приличным — около 7 км.

До 1780 г. Тургенево находилось в Казанской губернии, затем — в Симбирском наместничестве и губернии, а с 1850 по 1917 гг. — в Самарской губернии (с 1861 г. вошло в Коровинскую волость Ставропольского уезда). С 1943 г. относилось к Ульяновской области. В 1953–1954 гг. большая часть тургеневцев переехала в Андреевку, которая сейчас входит в состав Калмаюрского сельского поселения Чердаклинского района. Она располагается в 25 км к югу от Чердаклов, на реке Калмаюрка, в 5 км от Куйбышевского водохранилища. Не случайно подавляющая часть источников по истории Тургенева сейчас хранятся в двух архивах — Центральном государственном архиве Самарской области (43 церковных ведомости 1846–1913 гг. и несколько других дел до 1906 г.) и Государственном архиве Ульяновской области (несколько кратких упоминаний в фонде переселенческого отдела, первая половина 1950‑х гг.). Большинство из них — это источники по церковной истории. В самарском архиве хранятся порядка 25 дел о дворянах Тургеневых, причём из их названий часто непонятно, есть ли там информация о самом селе. И лишь в 4 делах есть сведения о нём, в том числе любопытное дело о выселении из Тургенева крестьянина Изосимова (переписка с прокурором, ЦГАСО. Ф. 174. Оп. 1. Кн. 5. Д. 2867).

Приблизительное время основания села — 1670‑е гг. В 1659 г. один из Тургеневых получил первый земельный участок за Волгой по реке Калмаюр 414 (Селиванов К. А. Указ. соч. С. 19).

Казалось бы, название села и его ранняя история не содержат в себе больших тайн. И всё же информация из церковной летописи представляется мне весьма интересной и важной: «Приходское село называется Тургенево. Название это получило оно потому, что как самая земля, так и крестьяне, населенные на ней, издавна принадлежат господам Тургеневым, из родословной книги которых известно, что родоначальником их был некто Лев Мирза Тюргень, во св. крещении названный Леонидом, выходец из Золотой Орды при великом князе Василии Васильевиче Темном, между 1425–1462 годами. Из татарского слова Тюргень очень естественно образовалось русское Тургенев. Один из потомков Льва, Андрей, занимая должность воеводы Алатыря, ныне уездного города Симбирской губернии, получил от царя Алексея Михайловича в награду часть земли в своем воеводстве и крестьян. По смерти Андрея, убитого в Алатыре взбунтовавшимися казаками, царь Алексей Михайлович пожаловал его младшему брату Леонтию около половины XVII столетия на левой стороне реки Волги, — тогдашнее владение господ Тургеневых, — участок земли. Крестьяне и земля в Алатырском воеводстве перешли по наследству к нему же.

Не желая жить в Алатыре из боязни подвергнуться одинаковой участи брата своего, Леонтий взял оптом часть крестьян и поселился с ними на вновь пожалованной земле, на правом берегу реки Колмаюра намного выше прежнего и гораздо ниже нынешнего места жительства крестьян деревни Андреевки, на довольно открытой местности, назвав своё селение Серманом, что по производству от турецкого языка значит «я голова /сер — голова и мань — я/». Место это у здешних крестьян доселе известно под названием городка и находится у берега Колмаюра в конце дороги, на которой крестьяне, в летнее время, из степного пастбища пригоняли на водопой свой скот. Во множестве находящиеся на городке человеческие кости, явно указывают на следы человеческого здесь жилья.

Тревожимый набегами татар, Леонтий покинул это место и переселился на другое, за леса под гору, на то самое, где ныне лежит село Тургенево. Можно с вероятностью предположить, что крестьяне первоначально стали строиться на северо-восточной стороне нынешнего села, которое и до сего времени сохранило название Сермань. По преданию, гора, лежащая на северной части Тургенева, была прежде покрыта вся густым неповрежденным лесом. На венце же той части горы, где ныне проложена дорога в деревни Андреевку и Коровино, Леонтий устроил городок, вроде аванпоста, из вольных поселенцев для защиты себя и крестьян своих от татарских набегов. По усмирении татар городок это был брошен, а вольные поселенцы переселились под гору же и взошли в состав крестьян с. Тургенева.

В котором именно году Тургенево стало заселяться людьми, преданий и актов не сохранилось. По сказанию одной тургеневской старожилки, никто из дедов и прадедов не помнили, когда Тургенево стало заселяться людьми, но слышала она, что здесь лет за сто с лишком назад коренных жителей было немного и что село увеличивалось от времени переведенцами из разных сел нынешней Самарской, Симбирской и Пензенской губерний. Справедливость этого сказания подтверждается тем, что некоторые из потомков таковых переведенцев и доселе сохранили названия мест, из которых были выведены; так например: Саранские, выведены из Саранска, Окневские — из Окнева, Стямаские — из Стямаса… В семействах таковых крестьян действительно хранится преданье, что они не коренные тургеневские жители и что предки их переселены были сюда из означенных мест, — но, когда, никто не помнит. Переселяемы были они вследствие того, что Тургеневские помещики, получая за своими супругами в приданое крестьян, или приобретая крестьян в покупку, старались их группировать там, где было житье попривольнее. А так как в тургеневской даче и теперь, но особенно в старину, было в большом изобилии земли пахотной и яровой. И также леса, как дровяного и строевого; то владельцы и переводили на здешние урочища крестьян как купленных, так и полученных в приданое. Равным образом переселяли сюда немало крестьян из других своих родовых вотчин, пользовавшихся менее благоприятными для жительства условиями» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 415 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 7 об.-8 об.)

А теперь немного информации о ранней истории Андреевки. Первое упоминание о поселении относится к 1781 г.416 (Ахметов А. А. Указ. соч. С. 17) В церковной летописи говорится, что деревня получила название по имени своего основателя Андрея Тургенева, отца строителя тургеневского храма, который вывел часть крестьян из села на собственную землю (почему‑то почти во всех публикациях на данную тему об этом говорилось предположительно) 417 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 10 а.)

На данный момент первые доступные сведения о количестве жителей села относятся к 1848 г.418 (ЦГАСО. Ф. 32. Оп. 16. Д. 1. Л. 183 об.)Тогда в 62 дворах числилось 922 крестьянина. Также при усадьбе помещицы Александры Тургеневой (семья из 4 человек) жили 32 дворовых людей. Кроме того, здесь было 74 человека отставных военных. Таким образом, в селе всего находилось 1032 жителя (для сравнения: в два раза меньше, чем в Крестово-Городище в том же году; в Коровино и Андреевке — 64 и 18 дворов). В церковной ведомости особо отмечалось, что раскольников в приходе нет. В соседних сёлах с удельными крестьянами их было немало.

К 1889 г. в селе насчитывалось 124 двора и 1950 человек (помимо храма здесь находилось имение М. Б. Тургенева, работали 2 водяных и 3 ветряных мельницы и одна обдирка) 419 (Список населенных мест Самарской губернии по сведениям 1889 года… С. 38).

В начале XX в. в Тургенево было 194 двора и 1405 жителей 420 (Списки населенных мест Самарской губернии. Составлен в 1910 году… С. 63).

В селе действовали земская школа и одна ветряная мельница. К этому времени количество населения в Коровино превышало численность интересующего меня села (1702 человека), а такой же показатель в деревне Андреевка был немного меньше (1300). Отмечу, что почти во всех «Списках населенных мест» Тургенево (Богоявленское) указывалось как располагавшееся при заливе реки Волга или волжском затоне. В 1952 г. в Тургенево в 290 дворах проживало 1350 человек 421 (ГАУО. Ф. Р‑3037. Оп. 1. Д. 8. Л. 237 об.)

После эвакуации из зоны затопления, в 1955 г. в Андреевке сосредоточились жители 4 селений, самым крупным из которых было Тургенево (остальные — это посёлки Горный, Дурасовка и Красная Звезда). В итоге в новом центре стало 434 хозяйства и 1823 человека, в основном русские 422 (Информация предоставлена М. А. Рыбаковой).

Население Андреевки значительно увеличилось. В 1960–1980‑е гг. три работника местного колхоза «Россия» были удостоены звания Героя Социалистического Труда — А. С. Грачёв, М. Л. Старостин и Т. А. Чагров.

На первое января 2014 г. в Андреевке в 367 домах проживало 867 человек 423 (Информация предоставлена администрацией с. Андреевки).

В окрестностях действуют два садоводческих товарищества — «Андреевское» и «Раздолье». Здесь просматривается закономерность — чем дальше от города и Волги, тем меньше садоводов. Сейчас в селе находятся средняя школа имени Н. Н. Благова (носит имя поэта с 2006 г.), дом культуры, библиотека, детский сад, фельдшерско-акушерский пункт и два магазина.

В Андреевке есть 10 улиц: Тургенева, Колхозная, Кирова, Дружбы, Чапаева, Новая, Советская, Садовая, Калинина, Набережная, а также несколько безымянных переулков. Отрадно, что хотя бы здесь (я имею в виду сельские населённые пункты) на всём протяжении волжского левобережья в Ульяновской области начиная от границы с Республикой Татарстан есть улица, имеющая непосредственное отношение к истории поселения — улица Тургенева (было бы правильнее Тургеневых, то есть всего рода, либо Тургеневская — в честь затопленного села). Удивляет название другой улицы — Набережная. Хотя если вспомнить протекающую рядом небольшую речку Калмаюрка, то всё становится более-менее допустимым. Просто живя на берегах великой полноводной Волги, мы привыкли говорить о набережных только по отношению к ней.

История двух сёл, изначально составлявших один приход и имевших немало общего, окончательно слилась в середине 1950‑х гг., хотя ещё долго тургеневцы вели себя достаточно обособленно. Но та картина, которую я увидел в 2014 г., то есть через 60 лет после известных событий, говорит о почти единой истории и культуре. Конечно, пока живы ещё тургеневцы, будет сохраняться и память о затопленном селе.

В Андреевке находится два объекта культурного наследия. Первый — это дом помещика второй половины XIX в. (распоряжение главы администрации Ульяновской области от 29.07.1999 № 959‑р, памятник архитектуры) 424 (Сводный список объектов культурного наследия Чердаклинского района Ульяновской области. URL: http://nasledie73.ulgov.ru/28/314.html (дата обращения: 22.10.2015)). Но это официальные сведения. Так называемый «барский» дом меня заинтересовал, и я обратился к местным краеведам. И вот что выяснилось. Двухэтажное здание для школы было куплено в конце 1940‑х гг. на средства колхоза и сельского совета в селе Красная Река Старомайнского района Ульяновской области (10 тысяч рублей, 8 рабочих быков с упряжью и 40 центнеров пшеницы). Дом разобрали и перевезли на быках в Андреевку, где его собрали, внеся при этом некоторые изменения в конструкцию. Первых учеников новая школа приняла 1 сентября 1950 г. С тех пор она стала называться Андреевская средняя школа. Одной из причин получения статуса средней был приезд сюда на работу двух учителей русского языка и литературы с высшим образованием — супругов Николая Фёдоровича и Нины Степановны Сорокиных 425 (Информация А. В. Ефимова). А поскольку в Красной Реке помещиков никогда не было, то красивая официальная версия о барском доме лопается как мыльный пузырь. Сами же Тургеневы в Андреевке никогда не жили.

В то же время в селе до сих пор пока стоит, правда, в аварийном состоянии, домик бабушки Н. Н. Благова, который не проходит ни по каким государственным реестрам. Впрочем, в соседнем Крестово-Городище ситуация ещё хуже — дом, где жил поэт, сломали новые владельцы земельного участка. И вновь приходится говорить о пренебрежительном отношении региональных властей и населения к и так уже редким объектам культурного наследия.

Также в центре поселения стоит возведённый в 1967 г. памятник воинам, погибшим в Великую Отечественную войну. Всего здесь призвали около 500 человек, 323 из них погибли (вместе по Андреевке и Тургеневу). В 1985 и 2014 гг. памятник ремонтировали 426 (Информация предоставлена М. А. Рыбаковой).

Тургеневские древности

Можно смело утверждать, что на месте села, существовавшего до 1954 г., и в его окрестностях, находилось множество памятников археологии как минимум с бронзового века. Но исследовать их не успели, и все они ушли под воду при создании Куйбышевского водохранилища. Поэтому теперь есть возможность рассмотреть археологические объекты только в районе Андреевки.

В официальном списке памятников археологии Чердаклинского района сейчас числится 12 объектов в районе Андреевки: 1) селище «Андреевка‑1» (1‑я четв. II тыс.); 2) селище «Андреевка‑2» (X–XIII вв.); 3) селище «Андреевка‑3» (1‑я четв. II тыс.); 4) селище «Андреевка‑4» (1‑я четв. II тыс.); 5) городище «Андреевка» (1‑я четв. II тыс.); 6) курганная группа «Андреевка‑1» (2‑я пол. II тыс. до н. э. (?); 7) курганная группа «Андреевка‑2» (4 насыпи, 2‑я пол. II тыс. до н. э. (?); 8) курганная группа «Андреевка‑3» (5 насыпей, 2‑я пол. II тыс. до н. э. (?); 9) могильник «Андреевка‑1» (1‑я четв. II тыс.); 10) могильник «Андреевка‑2» (1‑я четв. II тыс.); 11) могильник «Андреевка‑3» (1‑я четв. II тыс.); 12) могильник «Тургенево» (III тыс. до н. э. — I тыс.) 427 (Сводный список объектов культурного наследия Чердаклинского района… URL: http://nasledie73.ulgov.ru/28/314.html (дата обращения: 22.10.2015)).

Временные рамки приведённых объектов — с III тысячелетия до н. э. и до XIII в., то есть от раннего бронзового века до средневековья. Один из них находится в центре села, остальные — на расстоянии от 1 до 4 км. Ближайший к водохранилищу памятник — это могильник «Тургенево», располагающийся в 1 км к западу от пристани «Тургенево».

Так как указанные объекты почти не изучены, то перспективы для будущих археологов открываются просто блестящие, и им предстоит сделать немало интересных и важных открытий.

Единственным исключением является Андреевское городище площадью 2,7 га на правом высоком 20‑метровом берегу реки Калмаюрка (после создания водохранилища — залив Волги), исследованное видным советским археологом А. П. Смирновым в 1960 г. (Поволжская археологическая экспедиция Института археологии АН СССР). Учёный рассматривал его как «ценнейший памятник истории: оно освещает слабоизученный период ранних болгар и может быть поставлено в ряд с Кайбельским и Больше-Тарханским могильниками, Тигашевским городищем и Криушским селищем» 428 (Смирнов А. П. Археологическая экспедиция Ульяновского музея 1960 года // Археологические работы Ульяновского областного краеведческого музея имени И. А. Гончарова в 1960 году. Ульяновск, 1961. С. 39).

На площади 500 кв. метров раскопали остатки оборонительных укреплений, жилых построек и хозяйственных сооружений. В результате были обнаружены фрагменты керамики болгарского и киевского типов, поливной посуды среднеазиатского происхождения и железный ромбовидный наконечник стрелы, датирующие памятник примерно X–XII вв 429 (Там же. С. 35). Особый интерес археологов вызвал найденный крупный фрагмент керамической фигуры птицы высотой 7 см. По словам К. А. Смирнова, «указанная керамическая фигурка неопровержимо свидетельствует о наличии пережитков древних верований наряду с мусульманскими. Она является ещё одним памятником языческих верований народов Поволжья X–XII вв.» 430 (Смирнов К. А. Фигура птицы с Андреевского городища // Археологические работы Ульяновского областного краеведческого музея… С. 46). Конечно, сейчас эти материалы требуют переосмысления, причём на базе проведения новых широкомасштабных исследований. В окрестностях археологами были открыты 3 селища, а на противоположном берегу Калмаюрки — остатки курганов эпохи бронзы.

Село и его владельцы

Здесь хотелось бы рассказать о том, что сделали Тургеневы для обустройства своего главного заволжского имения, а также какие именно представители этой фамилии и когда жили там. Желающих более подробно узнать о самом дворянском роде, в том числе о его поволжской ветви, я отсылаю к многочисленным публикациям историков 431 (См. например: Беспалова Е. К. Рыкова Е. К. Симбирский род Тургеневых. Ульяновск, 2011. 343 с.)

Но сначала приведу примечательный отрывок из полного географического описания России начала XX в.: «Симбирск славится своими знаменитыми уроженцами, к которым прежде всего следует отнести семью Тургеневых. Ив.[ан] Петр.[ович] Тургенев, первый симбирский масон, был одним из просвещённейших людей своего времени; он руководил Карамзиным на первых порах его деятельности. Старший сын Ив. Петр., поэт Андр.[ей] Ив.[анович], друг Жуковского и Мерзлякова, стоял, по отзыву современников, «на распутье всех дорого, ведущих к славе», но смерть слишком рано похитила его: он скончался на 23‑м году от роду. Брат его Алекс.[андр] Ив.[анович] имел обширные познания, серьёзный ум и симпатичный, общительный характер; он был одним из выдающихся деятелей конца царствования имп.[ератора] Александра I. Младший из Тургеневых, Ник.[иколай] Ив[анович]., был горячим поборником освобождения крестьян и автором известной книги «la Russie et les russes» 432 (Россия. Полное географические описание… С. 392–393).

Поразительно, но и в этом фундаментальном труде знаменитый род затмил собой село, о котором здесь нет ни слова.

Как следует из церковной летописи, Тургеневы владели крестьянами одноимённого села, а также деревень Андреевки и Коровино до 1861 г. (первым — Михаил

Борисович, второй и третьей — Юрий Борисович и Леонтий Борисович) 433 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 8 об.) В 1855 г. число домов и крестьян в селе уменьшилось по случаю его раздела между вышеозначенными братьями Тургеневыми, причём значительную часть крестьян вывели в деревню Андреевку 434 (Там же).

Примерно через 100 лет после основания села Леонтием Тургеневым по инициативе Петра Андреевича Тургенева в 1770 г. был возведён деревянный Богоявленский храм 435 (Там же. Л. 1).

В 1854 г. богомольный помещик Леонтий Борисович Тургенев произвёл частичную перестройку церкви 436 (Там же. Л. 1 об.)

Он же пожертвовал икону Божьей Казанской Матери, точный список с чудотворной иконы.

Особая забота о развитии села приписывается Андрею Ивановичу Тургеневу (1781–1803): здесь он построил фабрику, мельницы и заметно увеличил количество жителей 437 (Селиванов К. А. Указ. соч. С. 19).

Правда, непонятно, как умерший в 22‑летнем возрасте молодой человек, к тому же почти постоянно находившийся вдали от селения (Москва, Вена), успел сделать так много? Вероятно, это сделали либо его родственники, либо опытный управляющий. Андрей Иванович провёл в Симбирске и Тургенево только детские и отроческие годы.

В 1788–1797 гг. в Тургенево жил Иван Петрович (1752–1807), отец А. И. Тургенева, известный масон и член Новиковского дружеского общества 438 (Там же. С. 19–20).

Немало времени провели в родовом имении его младшие сыновья Александр (1785–1845) и Николай (1789–1871). Следует отметить, что, находясь вдали, они часто вспоминали Волгу, тургеневских крестьян и природные богатства своего края. Так, А. И. Тургенев писал: «Ни к какой реке я того не чувствую, что к Волге; когда я плыву на хребте ее… — я чувствую себя заволжским жителем и горжусь своей отчизной; для нас Волга вечно будет «река священнейшая в мире» 439 (Там же. С. 22).

Показательно, что в 1819 г. Николай Иванович ликвидировал барщину, закрыл фабрику, уволив управляющего, а крестьянам передал землю, водоёмы, мельницы и выдал деньги для открытия кассы взаимопомощи 440 (Там же. С. 24).

Сохранились отрывочные свидетельства о том, что в Тургенево приезжал один из крупнейших отечественных писателей Алексей Николаевич Толстой (1883– 1945). Сначала мне была непонятна его связь с бывшим родовым дворянским гнездом. Но всё встало на свои места, когда я узнал, что он был сыном внучки Н. И. Тургенева, Александры Леонтьевны (1854–1906, писательница, литературный псевдоним Бостром) 441 (Там же. С. 25). В 1902 г. в Тургенево состоялось венчание Алексея Толстого и Юлии Рожанской, на котором присутствовала и Александра Леонтьевна 442 (Петров С. Из рода Тургеневых // Симбирский курьер. 2004. 16.11. URL: http://sm-k.narod.ru/ archives/2004/nov/173/31.htm (дата обращения: 25.10.2015)). Наверняка впечатления и воспоминания от заволжского имения использовались А. Н. Толстым при написании цикла повестей и рассказов о жизни усадебного дворянства (цикл «Заволжье», 1909–1911). Кроме того, они могли пригодиться и во время создания повести «Детство Никиты» (1917), посвящённой сыну писателя.

В начале 1900 г. часть тургеневских земельных угодий арендовал на два года для сельскохозяйственных экспериментов известный русский писатель Николай Георгиевич Гарин-Михайловский (1852–1906) 443 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 53; Селиванов К. А. Указ. соч. С. 25).

Были произведены массовые посевы мака, подсолнуха и чечевицы, отремонтирована и снабжена учебниками школа. Ещё в 1941 г. в Тургенево хранился пожарный насос, подаренный писателем 444 (Селиванов К. А. Указ. соч. С. 26).

Однако попытка ведения хозяйства по-новому потерпела крах. По мнению К. А. Селиванова, этот опыт Н. Г. Гарин-Михайловский описал в письмах «Несколько лет в деревне» 445 (Гарин-Михайловский Н. Г. Собрание сочинений. Т. 3. Очерки и рассказы. 1888–1895. М., 1957. С. 7–144).

Однако в них писатель рассказывал о деревне Юматово Самарской губернии (понятно, что название можно было изменить), но главное — это существенные расхождения в хронологии событий. Впервые их опубликовали в журнале «Русская мысль» в 1892 г., хотя Гарин-Михайловский проводил эксперимент в Тургенево в начале 1900‑х гг.446 (Там же. С. 629).

Другое дело, если сведения о 1900 г. ошибочны (в церковной летописи до 1900 г. о нём нет ни слова). В любом случае, на примере указанного произведения можно проследить замысел писателя и результаты его нововведений.

Литературные произведения о Тургенево

Селу повезло не только с владельцами и чудесным природным окружением, но и с его упоминаниями в литературных произведениях. Первое описание Тургенева и его окрестностей содержится в записях дневника известного русского экономиста и публициста, активного участника движения декабристов Н. И. Тургенева от 21 июля 1818 г. (из Симбирска через Красный Яр и Андреевку он приехал в родовое имение): «…Наконец глазам моим представилась довольно красивенькая деревушка, среди степи, на кот[орой] не было видно ни одного дерева. Зная, что до Тургенева нет ни одного селения, я с удивлением увидел и спросил о сём явлении. Мне отвечали: «Это Андреевка»! Наконец я увидел Тургеневскую церковь, наконец и очутился в Тургенево. …Я не нашёл здесь весёлых лиц ни на мужиках, ни на бабах, ни на девках. Сегодня только на мельнице полюбовался тамошними жителями, одною или двумя семьями. Сегодня после обеда я даже ужаснулся, увидев несколько женщин, кот[орые] носят на лице печальные следы или распутства, или неосторожности. Надобно взять против сего свои меры. Местоположение Тургенева совсем не весело, но я чувствую что‑то приятное, находя себя в тени дерева, на траве и под своим деревом, на своей траве. Я несколько раз осматривал все комнаты нашего дома; некоторые предметы представляются в ином виде, другие точно в том же, в каком они оставались в моей памяти.

Сегодня я был у обедни. Ничто меня не веселило, потому что я не замечал на крестьянах и на дворовых людях вида благоденствия. Я безпрестанно думаю об улучшении порядка, здесь существующего; главное неудобство, что крестьяне на пашне. Сверх того, с них собирают деньги, по 1 ½ р., и женщины делают холсты. Фабрика обременяет крестьян… (орфография и пунктуация сохранены — Е.А. Б.)» 447 (Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1816–1824 годы (III том). Петроград, 1921. С. 135–136). Далее почти на трёх страницах шли предложения Н. И. Тургенева по улучшению социально-экономического положения и условий жизни крестьян. Владельцы села в письмах, написанных вдали от имения, часто вспоминали о Волге и Тургеневе. Первое подобное письмо относится к 1803 г.448 (Селиванов К. А. Указ. соч. С. 21).

Если говорить о советском времени, то здесь в первую очередь следует сказать о В. Ф. Карамазове и Н. Н. Романове. Показательно, что второй был знаком с Н. Н. Благовым, который учился в тургеневской школе с 1942 по 1945 гг. (а затем в крестово-городищенской) 449 (Романов Н. Н. Полюби и жалей: стихи, рассказы, очерки, воспоминания. Ульяновск, 2013. С. 278–279).

Насколько я знаю, именно о Тургенево у него ничего нет, но прекрасная волжская долина, сельчане и многое другое наверняка служили источником вдохновения поэта и сюжетами его стихотворений. Именно Благов впервые придумал и воплотил в стихотворную форму сюжет о том, что когда бульдозер разровнял подлежащее затоплению село и печку, старик смирился с происходящим:

И он пошёл.

Оглядываясь с кручи.

Ещё совсем не разыгрался день.

Но оттого,

Что шла тропа всё круче,

Срезалась,

В ноги уходила тень 450 (Там же. С. 283).

Николая Николаевича Романова (1941–2015) мало кто знает даже в Ульяновской области. Поэтому расскажу о нём подробнее. Он родился в селе Тургенево Чердаклинского района Ульяновской области. Окончил Рязановский сельскохозяйственный техникум, а после армии — отделение журналистики Казанского государственного университета. Работал в редакциях газет «Приволжская правда» (Чердаклы), «Ульяновская правда», Ульяновском областном комитете по телевидению и радиовещанию и местном отделении Приволжского книжного издательства. Печатался в ульяновских газетах, журналах «Карамзинский сад», «Литературный Ульяновск», «Симбирскъ». Автор книги стихов и рассказов «Полюби и жалей» (2013). Член Союза русских писателей 451 (Год литературы: обретения и потери. URL: http://media73.ru/2015/61171‑god-literatury-obreteniya-i-poteri (дата обращения: 25.10.2015)).

В последней книге Романова есть сведения о Тургенево не менее чем в 9 рассказах, а также в двух воспоминаниях о друзьях и соратниках, в том числе о Н. Н. Благове. Увы, последние годы писатель не мог найти средства на издание своих произведений, и книгу с большим трудом опубликовали тиражом в 100 экземпляров.

Во время Великой Отечественной войны вместе с семьёй в волжское село был эвакуирован и жил в 1941–1944 гг. будущий известный белорусский писатель Виктор Филимонович Карамазов. Его отец работал директором местной школы, а сам Виктор учился вместе с Благовым. Поскольку писателя, как и Н. Н. Романова, сейчас тоже толком не знают, приведу о нём краткую справку.

Виктор Филимонович Карамазов (род. в 1934, г. Чериков, ныне Могилёвская область, Беларусь) — белорусский писатель, сценарист, журналист. Лауреат Государственной премии БССР (1990), член Союза писателей СССР (1969) 452 (Свет прозаика. Биография (В. Ф. Кармазов). URL: http://lib-krichev.mogilev.by/karamazov.html (дата обращения: 24.10.2015)).

Считается, что в изданных в 1992 г. отрывках из дневника писателя «Бог с нами» Карамазова содержатся несколько абзацев, в которых говорится о жизни в эвакуации в Тургенево. Правда, название села в них не фигурирует, но упоминание барского парка, старой кирпичной школы, старой липовой аллеи и девочки-беженки из Ленинграда вроде бы указывает на него 453 (Карамазов В. Ф. Бог с нами // Неман. 1992. № 6. С. 3–19).

Знакомство с Н. Н. Благовым открывало дорогу публикациям жившего в Белоруссии В. Ф. Карамазова на родине Ильича. В далёком 1981 г. в газете «Ульяновская правда» напечатали его рассказ «В родном селе» 454 (Карамазов В.Ф. В родном селе // Ульяновская правда. 1981. 10.12. С. 3–4).

Богоявленский храм

Деревянная Богоявленская церковь была построена в 1770 г. (по другим неподтверждённым сведениям — в 1693 г.). В 1854 г. проведена реконструкция. Закрыта в 1930 г. и разобрана в 1953 в связи с эвакуацией села из зоны затопления Куйбышевской ГЭС. Стройматериалы использовались для строительства клуба в Андреевке (до наших дней не сохранился) 455. (Подробнее см. в книге «Затопленные святыни Симбирского-Ульяновского края»).

Природная колыбель

Самое раннее описание тургеневской природы, хотя и краткое, даётся в церковной летописи: «Село лежит на луговой стороне, с северной стороны его идет хребет так называемой Лысой горы, а на восточной стороне тянутся лесные дачи помещиков. Приходские же деревни лежат на степной местности, около левого берега речки Калмаюрка (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.)» 456 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 8 об.)

Более подробно говорится об уникальном ландшафте, в котором располагалось Тургенево, в материалах андреевского школьного музея, которые с некоторыми изменениями я привожу далее. К югу находился лес, который близко подходил к селу. На востоке лежала низина с небольшими озёрами, болотами и березняком, всё это подходило к Горновским горам. Пойма использовалась под пастбища. С севера к селу подходил небольшой участок леса «осокорьник»*, между ним и Тургеневым стояли животноводческие фермы. Между Волгой и селом к западу были заливные луга, которыми пользовались многие колхозы и совхозы района. Кроме множества съедобных трав участками встречались кустарники и леса. Весной после таяния снега луга заливались волжской водой. В некоторые годы вода подступала к Тургенево с двух сторон — с запада и юга. В конце мая с окончанием половодья, на месте разлива начинали расти травы. Вид был очень живописный.

В. Н. Лысов вспоминал: «Село Тургенево располагалось в изумительном природном месте («Вы разбередили мне душу» — первая реакция старожила на мой вопрос, какая там была природа — Е.А. Б.), со стороны Волги, то есть с запада — огромные площади лугов (а также лес, кустарник), с юга — лес (разнолесье, хвойные, лиственные деревья, потом хвойные), с севера и востока — левобережные горы. В селе было 6 улиц (макет в школьном музее сделан по моим воспоминаниям), 3 пруда, сделанных до революции (рыбные запасы, обеспечивали село водой и противопожарная безопасность). Места были болотистые. Село находилось «как у Христа за пазухой» — со всех сторон его окружали замечательные природные богатства» 457 (Лысов В. Н. Воспоминания / записал Е. А. Бурдин 28.05.2014 г. в с. Андреевке Черд. р-на Ульяновской области. С. 1).

Если почитать церковную летопись, то в ней можно обнаружить несколько необычных природных явлений и катаклизмов, которые происходили в окрестностях Тургенева. Вот самые интересные из них.

1870 год. «12 и 13 октября тотчас после вечерней зари замечено было, что к северу от села вдруг показалось красное пятно на небе, потом из этого пятна мало по малу стали выделяться бело-розовые полосы. После этого пятно начало увеличиваться в объеме, а к востоку от него также начало показываться другое такое же, а потом третье. Долго мы любовались этим явлением, не зная, впрочем, что это такое. Многие любопытные, собравшиеся посмотреть, начали объяснять, разумеется, каждый по-своему, причину этого явления. Так многие говорили, что это явление предзнаменует гибель помощников царя, будто бы, созывает их в Питер для повышения за утеснения крестьян землей. Другие, более образованные, говорили, что солнце имеет способность через известное число лет уклоняться от своего пути. И вот, закончившись, оно отступило, или удалилось от Земли, и свет от лучей его отражается на небе. Между прочим, это было просто северное сияние» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 458 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 18).
«1875 год — исключительный год и надолго останется в памяти прихода. По отзыву старожила нынешний год, равно как и прошедший, год небывалый; с той только разницей, что прошедший год — небывалый по-хорошему (можно сказать обильному) урожаю хлебов; а нынешний по совершенно другой причине. Никому не на память, чтобы был ещё такой же обильный урожаями, как нынешний, никто не помнит, чтобы каждый день, хоть маленько, не спрыснул дождь, начиная с весны и кончая осенью. А сильных дождей, даже граду, в нынешнем году было очень много. Хлебные всходы, радовавшие хозяев, чуть было не погибли от сильных дождей. Поэтому и урожай хлебов посредственный. Но вдруг приход дождей кончился. Хозяева, обрадовавшись хорошему времени, бросились в поле оканчивать свои работы. Работа в поле закипела, как вдруг в начале сентября хлопьями повалил снег, ударили морозы и таким образом положили конец работам, далеко еще не кончившимся. Хозяева еще пока не унывают, — они думают, что снег немножко попугает их и ждут, что вот-вот снег сойдет, и они соберут оставшийся в поле и засыпанный снегом свой яровой хлеб. Но снег не пугал их, а засыпал их оставшийся в рядах хлеб все более и более. А мороз между тем делал свое дело: он продолжал строить ледяные мосты. Его могучей силе покорилась и Волга-матушка: видят крестьяне, что хлеб их остался зимовать под снегом и повесили носы. Собрав свои нехитрые зимние экипажи, крестьяне, по свежему снежку, отправляются за снопами. Работа кипит, всюду видны целые обозы со снопами. При хорошем морозе ходко пошла и молотьба, но ненадолго. В середине октября сильная оттепель прекратила на время всю работу. Снегу в два-три дня как не бывало. Волга прошла. Но и оттепель стояла недолго. Морозы сменили ее, снегу нет. Езда совсем прекратилась. Все с нетерпением ждут снегу и опасаются за озимые. Ожидания крестьян, наконец, исполнились. 10 ноября пошел сильный снег и в два-три дня завалил всю землю. Волга встала около 20 ноября» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 459 (Там же. Л. 23).

Тургеневские традиции, обряды и приметы

И здесь я опять обращаюсь к замечательному источнику по истории села — церковной летописи: «Приход весь составляют крестьяне чисто старорусского племени, а потому национальных особенностей в одежде, жилище, пище, наречии и выговорах прихожан нет. В народной памяти таких легенд, песен, сказок и пословиц, которые бы имели бытовое историческое значение, тоже не сохранилось (здесь летописец поскромничал, так как в тексте есть как минимум два уникальных предания — Е.А. Б.).

У здешних крестьян есть особенности в верованиях, предрассудках и обрядах при разных случаях семейной жизни, пред описанием которых справедливость требует сказать, что некоторые из них в настоящее время значительно ослабли, а некоторые в позднейшее время и совсем уничтожились, а другие находятся в полной силе.

Так, при построении дома соблюдается еще следующий обычай: при положении первых венцов для новой избы, под каждый из четырех углов её, всегда кладут по одной, преимущественно старинной, монете. Потом вложив среднюю переводину для пола, все члены семейства садятся к этому месту. Старший в доме приносит икону Спасителя, или какого‑нибудь Угодника Божия и полагает ее на поставленный около той переводины, покрытый чистою скатертью, стол. Помолившись Господу, тот же глава дома врывает на этом месте приготовленную заранее березовую веточку со свежими листками. По верованию их, кто не исполнит такового обряда, тот в новопоставленной избе не будет жить богато и счастливо. Далее: по поднятии и положении на место балки для матицы, привязывают к ней котел, непременно с масляной кашей; потом подвеску обрубают и если каша, при падении котла не вывалится из него, это значит, что в доме все будет благополучно; в противном же случае нужно ждать смерти кого‑нибудь из домашних, или какого‑нибудь другого несчастья. Последний обычай соблюдается теперь весьма немногими. Переходят из старого, во вновь выстроенный дом на жительство всегда ночью, при этом приглашают с собой необходимого для каждого крестьянина, по верованию их, домового, говоря ему: «Ты дедушка домовой! Иди в новый дом стороной, а мы улицей». Чтобы водилась при доме скотина в изобилии, преимущественно овцы, выбирают для порога в липнике такое дерево, около которого муравьи сделали себе гнездо.

На Благовещение, говорят, птица и гнезда себе не свивает. На этом основании, особенно женский пол, не только ничего не работают, но даже и косы плетут себе с вечера.

Перед отправлением брачного поезда в церковь соблюдается следующий обряд: когда все поезжане от жениховой или невестиной стороны усядутся на лошадей, дружка, т. е. главный распорядитель домашних свадебных церемоний, берет икону, которую родители благословили имеющихся брачиться, и три раза обходит с нею весь поезд; потом становится в воротах, и каждый выезжающий из оных должен к ней приложиться. При совершении брака, если встанет на подножие прежде жених, это значит, что он будет держать у себя в повиновении жену, а если невеста, то она будет распоряжаться мужем. Чтобы предохранить жениха и невесту от дурного глаза, лихого человека по их выражению — лихуна, или волхуна, перед отправлением в церковь, опоясывают их нитками, с возможно большим количеством узлов;

в карман жениху кладут поминание; сваха при входе или выходе из дверей, даже отворенных, должна непременно браться за скобу. На каждом брачном обеде составляют необходимую принадлежность цельная свиная голова, сваренная с разными приправами и украшенная, смотря по искусству стряпухи.

Из предрассудков и суеверий, частью уже оставленных прихожанами, частью соблюдаемых только некоторыми, замечательны следующие: для шитья савана умершим холст нужно рвать, а не резать. На поминках блины резать ножом тоже грех, равным образом поставляется в грех сжигать, а тем более оставлять на дворе щепы от гроба. Чтобы не бояться покойников, нужно, пришедши в дом, где лежит усопший, подержать его несколько времени за пятку, или, возвратившись с похорон, сейчас же заглянуть в печку. Как врачебное средство от лихорадки употребляется нитка, выдернутая из савана покойника и носимая на кресте, или пьется больными вода, которою были обмыты умершие младенцы. Чтобы избавиться от зубной болезни, нужно, смотря на молодой месяц, прочитать три раза молитву Господню. Если у покойника не закрыты глаза, а также если мерку, снятую с покойника для деланья гроба, забудут положить в гроб, то значит, что в этом же доме скоро еще будет умерший. По напутствовании больного священником… его домашние наблюдают: если дым от погашенной свечи потянется к дверям, то нужно ждать смерти этого больного; а если будет стлаться по всему дому, то выздоровления. Чтобы исцелиться от головной болезни, нужно добывать восковую свечу одинаковой меры с головою больного, и поставить ее к образу Усекновения Головы Св. Иоанна Предтечи. Чтобы горох хорошо уродился, нужно, при посеве его, по приходе в первый раз на пашню, сошники положить на шубу или что‑нибудь мягкое, только не на землю.

Из примет более известны следующие: кончик носа чешется — к покойнику. Кто увидит молодой месяц в первый раз с левой стороны, тот в течение этого месяца получит какую‑нибудь неприятность, если кто с правой, или прямо, тот будет благополучен. По возвращении стада с пастбища вечером, если вперед оного идет черная корова, то следующий день будет ненастный; если пестрая — то сырой; и если белая, то ясный. Курица поет — к беде. Собака валяется в земле — к ненастью. Дрова в печке упадут наперед — к гостям; кто нечаянно прижмет себе ногу дверью, тот жди к себе тоже гостей. Звезда упадет, значит, кто‑нибудь в этот момент помер. Впрочем, все эти приметы существуют только между женским полом, мужчины же не только не верят им, но и подсмеиваются, называя их бабьими баснями.

Вера во вредный глаз злого человека существует между всеми прихожанами. Человека, подвергшегося этому глазу, старухи умывают холодной с угля водой, приговаривая при этом какие‑нибудь молитвы. Заболит ли голова у кого, появится ли жар в организме, явный знак, что сглазили. Чтобы спасти от глаза скотину, огород, или пчел, для этого в разных местах двора, огорода или пчельника развешивают в возможно большем количестве кости умерших животных, или старую обувь, веря, что вредная сила глаз лихуна перейдет на означенные вещи, не коснувшись того, что домохозяин желает сохранить от него. Заболела спина у кого — значит

попритчилось. Домовые, оборотни, лешие, летуны находят еще себе место в верованиях здешних крестьян.

Впрочем, к чести их нужно сказать, что они, исповедуя веру православную, отличаются усердием к божьему храму, соблюдением воскресных дней, праздников Господских, и Богородичных, а также особенно чтимых св. церковью Угодников Божьих, исполнением христианской обязанности исповеди и св. причастия в дни великой Четыредесятницы. Только летом в так называемую горячую, рабочую пору в храме божием можно встретить немного молящихся прихожан, в остальное же время года в дни воскресные и праздничные приходская церковь бывает почти всегда наполнена ими. Поучение и наставление, предлагаемое священником, как в храме, так и в других местах при разных случаях семейной жизни, не только всеми слушаются с удовольствием и полным вниманием, но некоторыми из них прилагаются к жизни. Вообще словам и наставлениям священника дается полная вера, вследствие чего некоторые суеверные убеждения почти совершенно ослабели, а некоторые держатся по одной бессознательной привычке, как перешедшие к детям вместе с молоком материнским. Нрав прихожане имеют добрый; замечательных случаев воровства, убийства и других уголовных преступлений, особенно в последние 15 лет, не было; да и прежде они были, как исключительная редкость. Словом, вера и церковь имеют весьма благотворное влияние на быт и убеждения народа здешнего прихода. … Раскольников прежде здесь и никогда не было, да и в настоящее время, благодаря Господа, ни одного нет; несмотря на то, что большая часть окружных приходов заражены духом неповиновения св. церкви. Прихожане не только не слушают их лжеучений, но всеми мерами стараются удаляться от этих опасных людей (пунктуация и орфография частично выправлены — Е.А. Б.)» 460 (Там же. Л. 8 об.-10 а об.)

Описывая явно дохристианские (языческие) обряды, священник пытается обосновать непонимание крестьянами их исконной сути. Он пишет: «Празднований в честь языческих идолов между здешними прихожанами не сохранилось, да почти никто из них и не слыхивал о существовании других богов, кроме истинного бога и поклонения ему единому. Хотя в некоторых весенних песнях девицы и делают припев: «Ой, Дидо, Ладо», но совершенно не понимают, зачем и что значит этот припев. Также накануне нового года, вечером толпа мальчишек ходит по домам для сбора лепешек, воспевая бессознательно перед окнами Коляду в нижеизложенных бессмысленных стихах. Подойдя к окошку, певцы всем хором спрашивают:

Коляда, Коляда

Посконная борода!

Не спеть ли вам Коляду?

И спросив позволения, мальчишки продолжают:

Коляда, Коляда!

Кишки да лепешки,

Свининые ножки!

Коляда, Коляда!

В печке они стояли

На нас они глядели.

Коляда, Коляда!

Летала же пава

Через синее море.

Коляда, Коляда!

Роняла она игрушки.

Коляда, Коляда!

Кому эти игрушки?

Коляда, Коляда!

Ванюшке братцу.

Коляда, Коляда!

Зачем ему игрушки.

Коляда, Коляда!

Иголочки делать.

Коляда, Коляда!

Зачем ему иголочки?

Коляда, Коляда!

Шапочки шити.

Коляда, Коляда!

Зачем ему шапочки?

Коляда, Коляда!

Шурьев дарити!

Коляда, Коляда!

Шурья‑то спесивы.

Коляда, Коляда!

На двор не взъезжают.

Коляда, Коляда!

Челом не ударяют.

Коляда, Коляда!

Обычай воспевать Коляду в жизни народа не имеет никакого значения и совершается единственно ради курьеза и потехи ребятишек» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 461 (Там же. Л. 11 об.-12 об.)

Не вступая в полемику со священником по поводу бессмысленности коляды, отмечу, что это древний языческий обряд, связанный с новорожденным солнцем (коло — это солнце-младенец) и имеющий глубокий магический смысл. Тем, кому захотелось ознакомиться с ним подробнее, рекомендую обратиться к соответствующей литературе.

Дунина дорожка и крест Игнатыча

Священник-летописец рассказал замечательную легенду о происхождении названия «Дунина дорога» (иногда говорили «дорожка»). Приведу её текст полностью: «В здешней окрестности сохранилось… предание о Дуниной дороге, которая лежит на выезде из села Тургенева в сосновый бор и ведет в т. н. большой дом. За достоверность его ручалась одна доживающая столетие женщина. Лет около ста назад, передавала она, в семействе одного крестьянина, потомки которого ныне носят фамилию Машиных, была сноха, называвшаяся Дуней. Сама ли она была характера сварливого, или чем провинилась, взошла ли в семью недобрую, или пришлась, как говорят здесь, не ко двору, — Бог-весть, только плохое житье было Дуне от мужа, да и из домашних никто ее не любил. Все меры принимала она, чтобы поправить свое горевое житье-бытье, угождала всячески и мужу, подлаживалась и семьянным, накладывала на себя даже городство и ходила простоволосою, но ничто не помогало. Кроме побоев, ничего не видала она как от мужа своего, так и домашних. Невтерпеж стало Дуне переносить оскорбления. Раз, отправилась в бор за ягодами, она уже более не вернулась домой. Домашние, прождавши напрасно целый день и целую ночь возвращения Дуни, отправляются отыскивать ее и, при входе в бор, находят ее, повесившуюся около дороги на собственном своем поясе на сучке одного соснового дерева. С тех пор дорога, около которой удавилась она, стала называться Дуниной, и до сего времени ей нет другого названия» (орфография и пунктуация частично выправлены — Е.А. Б.) 462 (Там же. Л. 12–12 об.)

Показательно, что эта легенда существенно преобразилась за время своего бытования: в рассказе уроженца Тургенева Н. Н. Романова (написан в начале 2000‑х гг.) «Крест над Дуниной дорожкой» читаю: «Тропинку так называли потому, говорят, что якобы в давние времена оставила здесь молодайка почти грудную девочку Дуню, которую до смерти закусали муравьи» 463 (Романов Н. Н. Указ. соч. С. 214). Такая трансформация — вполне естественное событие для фольклорной истории, но можно утверждать, что версия священника Любимова более правдива и подкреплена хоть и относительно надёжным, но всё же свидетельством.

Что касается креста Игнатыча, то здесь такая история. Жил-был в Тургеневе Егор Игнатович Платонов, одинокий и мудрый старик, книгочей и знаток божьего слова. В Великую Отечественную ему было 70–80 лет, поэтому на фронт не взяли. Во время уборки хлеба Игнатыча ставили на приёмку зерна в складах. Среди сельчан он пользовался непререкаемым авторитетом, и поэтому в эпоху переселения из зоны затопления Куйбышевской ГЭС его мнение сыграло решающую роль. И завершу повествование отрывком из рассказа Н. Н. Романова об Игнатыче: «После слома его хибарки стал он жить то у одних, то у других своих людей в Засечном (Андреевке — Е.А. Б.). …Правда, всё чаще и чаще наведывался в Сарню пашню, где поляна переходила в угорье с корабельными соснами. Внизу простирались до самой Волги луга, с которых одна за другой исчезали деревни. Подолгу сидел старик над Дуниной дорожкой… Сидел, не вытирая слезинок, бежавших по щекам то ли от яркого солнца, то ли от печали за людскую неустроенную жизнь на земле. Стояла дивная прозрачная осень. Вот в такую пору и умер Игнатыч. Завещал он похоронить его рядом с Дуниной дорожкой» 464 (Там же. С. 213–214).

По воспоминаниям старожилов-тургеневцев, крест Игнатыча стоял в начале Дуниной дорожки, но это место сейчас затоплено водами Куйбышевского водохранилища.

Тургенево перед затоплением

Прежде чем рассказать о селе начала 1950‑х гг., окунёмся во вторую половину XIX в. Рассказ летописца о промыслах и хозяйстве Тургенева начинается с подсчёта действующих на территории прихода мельниц. Всего их начитывалось 26–20 ветряных и 6 водяных (в самом Тургеневе соответственно 2 и 4) 465 (ГАУО. Ф. Р‑4061. Оп. 2. Д. 99. Л. 10 а об.) Все эти мельницы, за исключением одной ветряной в сельце Коровино, принадлежали крестьянам, и были построены уже после отмены крепостного права. Главным крестьянским промыслом являлось хлебопашество — сеяли озимую рожь, горох, просо, овёс, полбу, гречу и пшеницу. В урожайный год продажа арбузов с одной десятины земли (1,09 га) давала доход в 100 рублей серебром и более 466 (Там же. Л. 13).

Интересен краткий обзор флоры, фауны и почв села. Любимов сообщал что прихожане в основном владели мелкорослыми лошадями, овцами и свиньями, однако некоторые крестьяне и другие лица предпринимали попытки выведения новых, более крупных и сильных пород. В окрестностях села зимой и осенью часто появлялись волки, зайцы, лисы, хорьки и белки. На арбузных бахчах летом появлялись суслики, «иногда чрезвычайно много» 467 (Там же. Л. 12 об.)

Почва супесчаная, а местами чисто песчаная. Чем дальше по направлению к приходским деревням, тем становилось в ней больше чернозёма.

По воспоминаниям старожилов, относящимся к 1940 — началу 1950‑х гг., Тургенево располагалось некомпактно. Посреди села было три пруда: Серманский, Средний и Подрощенский. Они постоянно пополнялись за счёт весеннего половодья и множества родников. В прудах водилось много рыбы: линей, карасей и окуней.

Три улицы располагались к западу от прудов: Село, Козловка и Подроща. К востоку от прудов находились улицы Серман, Сиротская и Заколюка. Восток и запад села были соединены между собой мостом.

В юго-восточной части располагалось поле, окружённое двумя оврагами. В этом поле на юге находился колхозный сад, в котором росли яблони, вишни, смородина и крыжовник.

Дорога пересекала село в северной части и соединяла луга с Андреевкой. К западу от Среднего пруда располагались следующие здания: правление колхоза «Новый путь», клуб и магазин. Самым большим зданием являлась школа, размещавшаяся в бывшем доме дворян Тургеневых. Рядом был парк, огороженный вместе с клубом единой изгородью. Это центр села. Таким Тургенево просуществовало до 1953 г., таким оно осталось в истории нашего края, в судьбах людей и в воспоминаниях его жителей 468 (По материалам из школьного музея в с. Андреевке).

В 1952 г. в селе располагались следующие здания и учреждения: деревянное правление колхоза, крытое железом, такие же сельсовет, клуб и магазин, кирпичная семилетняя школа, деревянные медпункт и ясли с драночной крышей, 4 конюшни, два коровника, телятник, овчарник, свинарник, птичник, крупорушка, кирпичный завод призводством до 100 тыс. штук в год, две кузницы, маслобойка, водяная мельница, шерстобитка и шерстомойка, электростанция 469 (ГАУО. Ф. Р‑3037. Оп. 1. Д. 8. Л. 243, 248). Из Тургенева не переносились школа и клуб (данные 1952 г.), а в 1955 г. отсюда планировалось эвакуировать здание сельсовета и пожарное депо 470 (Там же. Д. 42. Л. 168; Д. 65. Л. 110).

Уже упоминавшийся уроженец села В. Н. Лысов вспоминал: «Переселение — тяжело было, ужасная картина, вылито было слёз — даже мы плакали, хотя государство помогало, некоторые получали много денег. В Тургенево стояли деревянные дома, а два дома были кирпичными — один жилой и один бывший барский. Также в селе находились медпункт, семилетняя школа, причём родители уделяли большое внимание обучению детей, одна водяная мельница, построенная до революции. Она поддерживалась нашими мужиками в рабочем состоянии, люди из других селений приезжали молоть муку. Перед затоплением её перенесли в Андреевку. В последнее время (перед переселением — Е.А. Б.) сделали небольшой кирпичный завод (кирпич высокого качества), была кузница хорошего качества, при ней работала мастерская, маслобойка — из семян подсолнечника делали масло («масло бить»). Колхоз «Новый путь» состоял из 4 бригад. Работали вручную, косили сено, убирали его и т. д. До 1957 года колхоз в Андреевке носил имя Молотова, а потом — «Россия». Летом 1956 года пришла вода. Переселение началось в 1952 году, к сентябрю переселились 35–40 домохозяйств, широкая эвакуация шла весь 1953 год — до осени все переехали. Примерно 30% жителей уехало за пределы Тургенева, за Волгу (Сенгилей, Артюшкино и т. д.), в Чердаклы и прочие селения. В Андреевку переселилось около 70% тургеневцев (ехали из природной колыбели в степное село). Я — основатель музея в школе (экспонаты собирались в 1970–1990‑е годы, а сам музей официально открыли в 2000 году)» 471 (Лысов В. Н. Воспоминания… С. 1).

Часть жителей Тургенева (целая улица) основала посёлок Белая Рыбка, а в 1954 г. к ним присоединилась рыболовецкая артель из Крестово-Городища 472 (Замечательный народ в Белой Рыбке живёт! // Приволжская правда. 2004. 15.07. С. 1).

В результате появилась большая рыболовецкая бригада.

Трагическую историю эпохи Великого исхода замечательно отразил один из рассказов Н. Н. Романова — «Крест над Дуниной дорожкой» (это уже знакомый нам Игнатыч). Привожу её в авторском изложении: «Приспело время строить на Волге большую запруду — гидростанцию. Починки (Тургенево — Е.А. Б.) оказались в зоне затопления. Днём и ночью шли к Игнатычу мужики и бабы посудачить, прознать, что будет с ними. Не останутся же они под водой… Он всем объяснял, что надо будет просить у властей новое место для поселения на своей земле. Была она там, за березняком, на крутояре, с высокими соснами, с полями, называвшимися красиво: Сарня пашня. Так земляки Игнатыча утвердились в мысли, что поселятся они вдоль самой Дуниной дорожки. Была такая тропинка на взгорье. Вела в заповедный лес с малинником, калиной, ежевикой.

Наконец собрали всех в той самой церкви-клубе. Повели речь о переселении. Привезли представителей из степного колхоза: вот с ними и будете жить в одном селе, они вас с радостью примут. Тогда один за другим шли на сцену починковские жители. Каждый говорил, что коль затеял Сталин великое дело на Волге (это был 1951 год), никто, естественно, не перечит. Но жить они хотят только на родной земле, на которой растили хлеб их деды и прадеды.

Два дня шло собрание. Ничего не получалось. Не хотели починковцы жить нигде, кроме как на своём угорье. Власти зашли в тупик. Заключался он в том, что не могло помочь и насилье. Не будешь же каждый дом и домишко колупать бульдозером. Только в Починках почти пятьсот дворов, а если и в других сёлах заартачатся? Как же подобрать ключи к упрямым людям? Вот тут кто‑то и возвёл напраслину на Игнатыча. Мол, это он подначил земляков. С него и надо начинать.

Позвали старика. Он не стал много рассуждать, говорит: «Исполняйте народную волю». «Ладно, будем думать», — сказали ему и отпустили. И «додумались»: ночью с притушенными фарами подъехал к домику бобыля чёрный воронок, и увезли старика в неизвестном направлении… Но соседи этот «визит» видели. Зашептали в Починках за плетнями да в проулках: упекут, мол, Игнатыча, и никто не будет знать, где упокоились его косточки. Грустно стало мужикам и бабам. Решили идти к властям с заявлением, что согласны переселиться куда угодно, только отпустите на волю доброго человека. Но через два дня он и сам объявился. За сорок километров увезти‑то увезли, а вот домой на своих двоих отправили.

Как только Игнатыч перешагнул родной порог, деревне объявили, что состоится собрание с повесткой дня о переселении Починок в связи со строительством ГЭС. Село бросилось к старику: расспросить — как да что. Он спокойно говорил всем: «Идите домой, а вечером в клуб поспешайте, я там тоже буду». Только близким людям поведал, что в райцентре бросили его в тёмный и сырой подвал. Сутки не подходили. Потом допрос учинили. Зачем, мол, среди своих людишек посеял смуту.

Старик говорил с милицией спокойно. Тогда крепыш-служивец в кожаной перчатке слегка приложился к нему: по одному и по другому боку вдарил. «Если не будешь говорить правду, дедок, на первом же этапе развалишься, как трухлявый пень», — пригрозил. Игнатыч прикинул, что его земляков так и так в бараний рог согнут, но своего добьются. Сказал, чтобы собрали ещё раз все Починки. Он, мол, попытается уговорить людей на добрый лад.

Когда в клубе яблоку негде было упасть, председатель сельсовета громко объявил, что с народом будет говорить Платонов Егор Игнатович. Вышел дед на сцену, поклонился низко всему родному люду. «Дорогие сограждане, — произнёс в мертвецкой тишине, — плетью обуха не перешибёшь. Человек не всегда шагает в ногу с Божьей волей. За то и терпит в жизни беды немалые. Чтобы не усугублять эти беды, послушаемся власть, поедем селиться туда, где укажут».

Дружно захлопали земляки Игнатычу. Многие прослезились. Пошёл разговор о том, как будет организовано переселение» 473 (Романов Н. Н. Указ. соч. С. 211–213). Заканчивая эту тему, напомню о том, что одна жительница села — Абрамова, пожилая женщина, не подчинилась решению властей и общего собрания тургеневцев, закрылась в своём доме и в итоге сошла с ума 474 (Там же. С. 192).

Как‑то мне в руки попались две статьи из газеты «Ульяновская правда» за 1951–1952 гг. В них представлена официальная картина того времени, разительно отличающаяся от действительно происходивших событий. Так, в одной из них от 25 мая 1952 г. журналист Е. Белянов писал: «В колхозе имени Молотова всё шире развёртывается подготовка к переселению на новое место колхозников, живущих в селе Тургенево. Это село находится в зоне будущего затопления водами Большой Волги. На новой территории колхоза ведутся съёмочные работы, имеющие целью определить место расселения тургеневцев, места сооружения артезианских колодцев. Планируется обводнение долин и балок. На днях в колхозе пущена в эксплуатацию механическая пилорама. Её приводит в действие двигатель мощностью в 22 лошадиные силы. Идёт распиловка древесины на тёс для нужд строительства и ремонта жилых домов колхозников, а также для строительства животноводческих и других хозяйственных построек» 475 (Белянов Е. О переселении // Ульяновская правда. 1952. 25.05. С. 1).

Летом 1952 г. заведующий кафедрой истории Ульяновского педагогического института Н. П. Гриценко организовал научную экспедицию по некоторым селениям, предположительно входящим в зону затопления Куйбышевской ГЭС. Всего исследователи посетили 11 сёл и деревень (в т. ч. Тургенево), сделали много фотоснимков. Уникальность дошедших до нас 10 фотографий заключается и в том, что они — единственные изображения известного села, так как, несмотря на все мои усилия, у старожилов их найти пока не удалось. Среди них — фотографии Богоявленской церкви и дома Тургеневых. Я видел много фотоснимков и картин волжской долины и находящихся в них селений, но тургеневские виды, пусть даже и чёрно-белые — пожалуй, самый красивые. Чего стоит одна только водяная мельница в селе или озёра в окрестностях! Рай на земле.

S. Сейчас в районе затопленного старинного села находятся красивейшие Тургеневские (Банные) острова, пристанище многочисленных отдыхающих, рыбаков и охотников.

11 памятных дат и уникальных фактов истории села

1) II тыс. до н. э. — предположительное время появления в окрестностях села первых людей; самый известный из незатопленных памятников археологии — это Андреевское городище X–XII вв.;

2) 1670‑е гг. — приблизительная дата основания села (в 1659 г. Тургеневы получили первый земельный участок в Заволжье; первыми сюда прибыли крестьяне из Алатырского уезда, а затем переселялись жители разных сёл Самарской, Симбирской и Пензенской губерний;

3) изначально крестьяне принадлежали дворянскому роду Тургеневых, то есть были владельческими;

4) главной архитектурной и духовной доминантой для православных жителей села являлась деревянная Богоявленская церковь, возведённая в 1770 г. (по другим неподтверждённым сведениям — в 1693 г.); реконструировалась в 1854, закрыта в 1930 г., разобрана в 1953, стройматериалы использовались для строительства клуба в Андреевке (до наших дней не сохранился);

5) в Государственном архиве Ульяновской области хранится уникальный документ по истории села и храма: церковно-приходская летопись второй половины XIX — начала XX вв.;

6) в начале XX в. Тургенево работали земская школа и одна ветряная мельница (по данным конца XIX в. — две ветряных и 4 водяных мельницы; в отличие от Белого Яра и Крестово-Городища кустарное производство развито было слабо);

7) о селе говорится во многих исторических и литературных источниках: в письмах и дневниках дворян Тургеневых (с 1803 г.), рассказах белорусского писателя В. Ф. Карамазова (жил здесь в эвакуации) и ульяновского поэта и прозаика Н. Н. Романова; в 1942–1945 гг. в тургеневской школе учился известный ульяновский поэт Н. Н. Благов;

8) летом 1952 г. село посетила научная экспедиция под руководством Н. П. Гриценко, сделавшая 10 фотоснимков — единственные на сегодня изображения поселения;

9) в 1952–1953 гг. жители Тургенева эвакуировались из зоны затопления на возвышенное место, их основная часть переехала в деревню Андреевка;

10) сейчас в Андреевке находится один объект культурного наследия — памятник 323 воинам, погибшим в Великую Отечественную войну (данные по Андреевке и Тургеневу; 1967); второй объект при проверке оказался не домом помещика XIX в., а школой, здание для которой было привезено из с. Красная Река в конце 1940‑х гг.; в школе действует музей истории им. Н. Н. Благова; между тем дом его бабушки находится в аварийном состоянии;

11) с 1997 г. в Андреевке располагается деревянный храм Рождества Пресвятой Богородицы.